Мировая война Z - Страница 73

Вот что стало последней каплей для кэптена Чена. Он знал, что случится, если война будет продолжаться в том же духе, и каковы наши шансы на выживание. Если бы он видел хоть малейшую надежду, он бы сам взял винтовку и бросился на мертвяков. Чен был убежден, что вскоре китайцев — а может, и людей вообще, — не станет. Вот почему он поделился своими соображениями со старшими офицерами, заявив, что ВМС — последний шанс сохранить хоть что-то от цивилизации.

— Вы согласились на его предложение?

— Вначале я ушам своим не поверил. Убежать на атомной подлодке? Это не просто дезертирство. Улизнуть посреди войны, чтобы спасти свои жалкие шкуры? Кража одного из самых ценных достояний страны? «Адмирал Чженг Цзе» — одна из трех субмарин с баллистическими ракетами на борту. Новейшая лодка. На Западе ее называли «тип 94». Ребенок четырех родителей: помощь русских, технологии черного рынка, плоды антиамериканского шпионажа и, не стоит забывать, кульминация почти пяти тысячелетней истории Китая. Самая дорогая, самая современная, самая мощная машина, которую когда-либо создавала наша страна. Просто украсть ее, как спасательную шлюпку с корабля под названием «Китай», было немыслимо. Только сила личности кэптена Чена, только его глубокий, фанатичный патриотизм убедили меня, что другого выбора у нас нет.

— Сколько у вас заняла подготовка?

— Три месяца. Сущий ад. Циндао, наш порт, постоянно находился в осаде. Для поддержания порядка присылали все новые и новые армейские подразделения, с каждым разом все менее обученные и хуже вооруженные. Некоторым из командиров кораблей приходилось отдавать «расходных» членов команды для укрепления обороны. Наш периметр атаковали каждый день. И в таких условиях приходилось готовить лодку к выходу в море. Предполагалось, что это будет обычный плановый патруль. Мы тайком проносили на борт необходимые запасы и проводили родственников.

— Родственников?

— Да, это был основной момент плана. Кэптен Чен знал, что члены команды никогда не покинут порт, если с ними не поедут их семьи.

— Как у вас получилось?..

— Найти или провести на борт?

— И то и другое.

— Найти было трудно. У большинства родственников разбросало по всей стране. Мы сделали все возможное, чтобы связаться с ними, подключались к телефон ной линии или отправляли весточку с армейским подразделением, которое двигалось в нужную сторону. Текст сообщения был всегда одним и тем же: мы вскоре отправляемся в разведывательный поход, и присутствие семьи членов экипажа необходимо на церемонии. Иногда пытались придумать что-нибудь более срочное, например, кто-то умирает и хочет их видеть. Больше мы ничего не могли поделать. Никому не позволялось идти за родными самому: слишком рискованно. У нас всего один экипаж на борту в отличие от ваших ракетных лодок. В море необходим каждый матрос. Я жалел своих товарищей по команде, они так мучились ожиданием. Мне повезло, что моя жена и дети…

— Дети? Я думал…

— Что разрешалось иметь только одного ребенка? Закон изменили за несколько лет до войны, найдя практическое решение проблемы несбалансированности населения — у подавляющего большинства единственным ребенком был сын. У меня — две дочери-близняшки. Мне повезло. Жена и дети уже находились на базе, когда начались неприятности.

— А капитан? У него была семья?

— Жена бросила его в начале восьмидесятых. Жуткий скандал, особенно для тех времен. Я до сих пор удивляюсь как он сумел спасти карьеру и вырастить сына.

— У него был сын? Он плыл с вами?

(Цзю пропускает вопрос мимо ушей).

— Для многих остальных хуже всего было ожидание. Люди знали, что даже если их родственники доберутся до Циндао, мы вполне уже можем уплыть. Представьте себе чувство вины. Вы просите родных приехать к вам, вероятно, даже покинуть относительно безопасное убежище и примчаться только за тем, чтобы помахать вам вслед.

— И многие приехали?

— Больше, чем мы предполагали. Мы проводили их на борт ночью, переодев в военную форму. Некоторых — детей и стариков — проносили в ящиках с продовольствием.

— Родственники знали, что происходит?

— Не думаю. Каждому члену команды строго приказали хранить молчание. Если бы у министерства госбезопасности возникло хоть малейшие подозрение по поводу того, что мы задумали, мертвяки волновали бы нас меньше всего. Секретность вынуждала отплыть точно по графику. Кэптен Чен так хотел подождать отставших родственников, которые, возможно, находились всего в нескольких днях или даже часах пути! Но он знал, что этим подвергнет опасности весь план, и отдал приказ к отплытию. Чен пытался спрятать свои чувства. Думаю, у него неплохо получилось. Но я видел боль в его глазах, в которых отражались удаляющиеся огни Циндао.

— Куда вы направились?

— Вначале к назначенному сектору патрулирования, чтобы никто ничего не заподозрил. А потом — куда глаза глядят.

О новом доме, по крайней мере пока, и речи не шло. К тому моменту зараза распространилась по всем уголкам планеты. Ни одна нейтральная страна, как бы далеко она ни располагалась, не могла гарантировать нам безопасности.

— А почему вы не поплыли в Америку или другую западную страну?

(Он пронзает меня холодным тяжелым взглядом).

— А вы бы поплыли? На борту лодки имелось шестнадцать баллистических ракет, у всех разделяющиеся головные части с четырьмя боеголовками по девяносто килотонн. Все равно что целая держава, у которой достаточно сил, чтобы стирать в пыль целые города одним поворотом ключа. Вы бы отдали эту силу другой стране, особенно той единственной, которая успела применить атомное оружие в порыве злобы? Повторяю в последний раз: мы не предатели. Каким бы преступным или безумным ни было наше руководство, мы — китайские моряки.